Тому, кто стыдится настоящего и страшится будущего, остается гордиться прошлым. Когда нет причин любить свою страну, ненавидят другие. Будучи не в силах изменить свою жизнь, ломают чужие. В России народ отлучен от государства, узкий правящий класс распоряжается ресурсами страны словно собственностью, а бюджетом — как своим кошельком. При этом национальной гордостью людям пытаются заменить чувство собственного достоинства, втоптанное в грязь, а вместо борьбы за свои права предлагают войну.
Почему в России так легко забыли, что украинцы — братский народ? Почему мужчины вместо того, чтобы навести порядок на своей земле, едут «наводить порядок» в чужую? Потому что сегодня все равно, кого ненавидеть — американцев, украинцев, китайцев или французов: круговое принуждение к ненависти, распаляя людей, переключает внимание с их насущных проблем на имперские иллюзии.
Загадочная русская душа, похоже, разгадана пропагандистами, которые свели воедино манипулятивные технологии и национальные стереотипы. Обновленная идеологическая триада — «Самодержавие. Православие. Телевизор». Особенности национальной промывки мозгов — это противопоставление «свой—чужой», положенное в основу всего: мы — они, патриоты — национал-предатели, Россия — Европа, Путин — Америка, особый путь России — загнивающий Запад, добрый царь — плохие бояре. «Свой—чужой» — это универсальный феномен, сформировавшийся в древности на основе системы мифологических представлений «человек—природа»; это важнейший концепт коллективного и этнического мироощущения. Там, где «свой—чужой» возводится в ранг национальной идеологии, «элита» получает карт-бланш на уничтожение любого свободомыслия.
В России идет охота на либеральных ведьм и иностранных агентов, которых ищут исключительно в оппозиции. При этом правительство доводит до логического конца либеральные реформы, начатые в 90-е: промышленность лежит на боку, наука и образование уничтожены, а медицина приказала долго жить. У социальных лифтов давно оборваны тросы, зато работает отрицательная селекция, выталкивающая наверх худших из худших, так что в России, как в Царствии небесном, — последние стали первыми. Экономика стремительно идет ко дну, но спасательные жилеты выдали только банкам и госкорпорациям. А народ во всех бедах винит Америку и «пятую колонну». Америка где — в Кремле? «Пятая колонна» — в правительстве? Агрессия — основа аффилиативного поведения: без враждебности к чужим нет привязанности к своим. Поэтому нас, как псов на соломенные чучела, натравливают то на европейцев, то на украинцев, то на американцев. Ведь чем больше внешних «противников», тем сильнее обобранный народ сплачивается вокруг олигархической верхушки.
Термин «смещенная активность» был введен этологом Николасом Тинбергеном, обнаружившим, что поведение животных нередко не соответствует той обстановке, в которой они оказываются. К примеру, дерущиеся петухи, которые никак не могут разобраться между собой, кто сильнее, внезапно прерывают сражение, чтобы поклевать зерно, якобы появившееся у них под ногами. Высиживающая яйца птица при виде вторгшегося чужака вместо того, чтобы напасть на него, тщательно чистит перья. А олень за неимением соперника, с которым можно «выяснить отношения», разносит рогами первое попавшееся дерево. Так как животные не решают возникшую перед ними проблему, то на первый взгляд их поведение выглядит бессмысленным. Термином «смещенная активность» ученый подчеркнул, что они уклоняются от разрешения проблемы, смещая свою активность в формат инстинкта, не имеющего отношения к ситуации, переключая таким образом нервную энергию и снижая уровень напряжения.
«Смещенную активность» среди людей мы наблюдаем в своей жизни каждый день. Например, когда начальник, поссорившись с женой, кричит на подчиненного, вымещая злобу, а подчиненный, не имея возможности дать начальнику в глаз, вернувшись домой, ссорится с женой. Когда изможденные после рабочего дня офисные клерки, что есть мочи давя на газ, проносятся по луже, обдавая грязью прохожих. Когда люди, подавленные проблемами, без всякой причины ссорятся в метро, дерутся в супермаркете продуктовыми корзинками или поносят друг друга в социальных сетях, выплескивая накопившуюся злобу. Когда из-за недееспособности властей взлетают цены и растет безработица, а народ, который не может ни сменить правительство, ни заставить его работать, всю ненависть направляет на президента США, который в России был от силы пару раз. Когда житель унылого городка, где закрыли завод, больницу и школу, отправляется на Донбасс.
Страна погрузилась в национально-депрессивный психоз, находя отдушину в телевизоре, водке, наркотиках и войне. А что еще остается? Каждый год с карты России исчезают города и села, у молодежи нет перспектив, у взрослых — работы, у стариков — достойной пенсии. В провинции миллионы живут без канализации, в деревнях стоят покосившиеся дома с деревянными туалетами, куда, как и столетия назад их прадеды, деревенские бегают «до ветру». Вместо центрального отопления здесь — дровяные печи, а газ в «нефтегазовой империи» для многих так и остался несбыточной мечтой.
Но, конечно, цивилизация не обошла стороной и эти места: на каждом доме, словно оттопыренное ухо, торчит телевизионная тарелка. И вечерами, прильнув к экранам, жители нищих городов и вымирающих деревень внимают политологам, экономистам и прочим «экспертам», которые рассказывают, как весь мир ненавидит русских только за то, что они русские. Те же люди, которые в 90-х насаждали антисоветизм и «либеральные ценности», сегодня несут в народ «патриотизм», под которым они понимают слепую поддержку власти и воспевание заслуг страны, увы, оставшихся в далеком прошлом.
Говоря о советской космической промышленности, они умалчивают, что сегодня наши спутники падают, как звезды. Хвалясь прежними научными достижениями, обходят стороной плачевное состояние Академии наук. Поднимая на щит русское искусство прошлых веков, «забывают» о нынешнем положении музеев и варварском сносе памятников архитектуры. Тиражируя передачи об индустриализации, недоговаривают, как за последние 20 лет промышленность разграблена на корню. Народ же с радостью принимает лицемерный «патриотизм», граничащий с двоемыслием, — ведь это психологически комфортное, приятное состояние, при котором у самых униженных, бесправных, нищих духом людей появляется ощущение превосходства над жителями других, гораздо более благополучных стран.
Бывший президент США Роберт Никсон считал, что 1 доллар, вложенный в пропаганду, ценнее 10 долларов, потраченных на вооружение, потому что оружие может остаться неиспользованным, тогда как пропаганда работает ежесекундно. Единственная защита от нее — критический взгляд и здравый скепсис. Недаром самым яростным нападкам подвергаются все, кто пытается сорвать с народа розовые очки.
В психологии есть термин «депрессивный реализм». Это состояние, в котором человек становится более объективным в оценке происходящего и менее легковерным, с трудом поддается манипуляциям и успешнее находит выход из кризиса. Но быть депрессивным реалистом нелегко, гораздо приятнее жить счастливым идиотом. Для таких в Министерстве правды РФ трудятся писатели, взявшиеся за госзаказ на ура-патриотическую литературу и комплиментарную публицистику. Литераторы упражняются в демагогии, тиражируя статьи, напоминающие школьные сочинения на тему: «Русский народ — самый добрый», «Русский народ — самый кроткий», «Русский народ — богоносец», «Россия под покровом Богородицы», «Россия — светоч мира», «Россия — лучшая из стран». Так ловкач-наперсточник заговаривает зубы, отвлекая от фокуса; так мошенник болтает без умолку, пока напарник тащит у жертвы кошелек из кармана.
Русские бесправны в своей стране. Наши выборы — без выбора, наши протесты — только с позволения власти, наша Конституция писана вилами по воде, а Уголовный кодекс работает по принципу «все люди равны перед законом, но некоторые равнее». Кому на Руси жить хорошо — у тех счета в швейцарских банках и виллы на Атлантическом побережье. Остальным заповедано: «Возлюби власть твою всем сердцем твоим, всей душой твоей и всем разумением твоим». Вот и остается, смирившись с безысходностью, уверовать в фальшивый «патриотизм» и возненавидеть всех, на кого укажут сверху, — чтобы не сойти с ума от отчаяния, ужаса и тоски.
